история Валентины
TW: суицидальные мысли, самоповреждения, алкоголизм
Меня зовут Валентина (Instagram: @menada_psy), мне 28 лет.
Я психолог, работаю в когнитивно-поведенческом подходе. Двумя руками за пси просвещение и я стараюсь двигаться в этом направлении. Полгода назад мне поставили быстроцикличный БАР 1 типа и ПРЛ.
У меня давно были подозрения, что со мной что-то не так. Например, поехавший сон: могла спать по 14 часов, затем не могла заснуть и бодрствовала по 20. Это сильно изматывает.
Эпизоды гипомании начались лет с 16. Помню безудержные приступы смеха на грани истерики, также свою первую депрессию. Тогда это состояние казалось романтичным: проснуться ночью и читать.
Первые два раза, в 2017 и 2020, меня лечили от депрессии. Как-то даже предложили госпитализацию. В обоих случаях я быстро выходила из депрессивного состояния и отменяла себе таблетки.
Забавно, но в 2018 я переводила статьи и много читала про биполярное расстройство и ПРЛ. Тогда мне показалось, что вот это точно про меня, но до психиатра я не дошла. Бывает, читая про болезни, находишь у себя с десяток симптомов. При этом у тебя ничего. Считала, что у меня депрессия, на этом успокоилась.
Мне очень повезло, что у меня не развилась алко зависимость. Я пила много. Периоды были волнообразны. Сначала в универе, потом после работы. Как-то я пила с июля по декабря, месяц трезвой жизни. Затем снова клубы, психоактивные вещества и алкоголь в одиночестве.
За те два года у меня было постоянное импульсивное самоповреждающие поведение. Сейчас при взгляде на мое тело сразу становится понятно, что это не случайность. Первые попытки селфхарма начались в подростковом возрасте, но я боялась вопросов родителей и быстро их прекратила.
Сильный и спусковой эпизод случился 25 марта 2018 года. В тот день горела «Зимняя вишня» в Кемерово. Это было ужасно: я совершенно не понимала, почему нельзя что-то предпринять. Меня не оставляло чувство, это могло случиться со мной, с любым, где угодно в России.
В моей истории селфхарма очень часто повторяется следующая картина: я сижу в туалете, обхватив колени руками и бьюсь головой об стену или ударяю себя по ноге. В ночном клубе, дома, на работе.
Последний раз, в апреле 2022, я дошла до психиатра в мании. Сама.
На фоне стресса от переезда и войны, меня начало разматывать. Вначале полетел сон. Постоянная усталость и невозможность сконцентрироваться перебивалась вспышками отличного настроения и живостью. Вернулась к самоповреждающему поведению.
Решение пойти к психиатру пришло после одного эпизода. Та ночь началась с фразы «Хочу напиться и забыться». Компания нашлась быстро и совершенно случайно. Помню поездку по ночному городу: я полна сил, песни под БИ-2. Алкоголь, много алкоголя.
Дальше в голове три образа: я встаю с дивана. Выдвигаю ящик кухонного гарнитура. Плачу на полу туалета в крови. С толстовки она так и не отстиралась. Ревела я белугой, поэтому меня пришел успокаивать мой знакомый. Кажется, он был в шоке и не знал, что со мной делать.
Только тогда я смогла признать, что мне необходима профессиональная помощь.
Некоторое время сомневалась, стоит ли принимать таблетки. Назначения сработали, но посредственно.
Потом мне поменяли схему. Сейчас я сплю и нахожусь в совершенно ровном состоянии. Даже шучу, что нормальным все же быть скучно. Казалось, перепады настроения придавали шарм: день будто был наполненным и живым.
В марте в гипомании написала одну статью, затем опрометчиво согласилась на другую, а потом все пошло на спад: была совершенно без сил, не смогла дописать диплом и ушла в академ.
Родители не хотят принимать факт, что со мной что-то не так. Другое поколение. Пока жила с ними, на тот момент мне уже ставили депрессию. Они словно не замечали и игнорировали это в разговоре, так же как игнорировали мои шрамы.
В недавнем разговоре с мамой сказала, что у меня БАР. Ее реакция: это все из-за гормонов. Пропью витамины и начну спать: буду в полном порядке. Больше я эту тему не поднимаю.
Сейчас обсуждаю диагноз со своим психологом. Периодически кажется, что я додумываю, и у меня ничего нет. В эти моменты диагноз кажется ошибкой. Один раз даже прошлись еще раз по критериям на сессии.
Друзья знают. Иногда пишу им в истерике, рассчитывая на поддержку. Очень помогает, что они со мной в эти моменты, сочувствуют моему состоянию. Также начала рассказывать о своей жизни с расстройством в инстаграме.
Выпив свой первый раз антипсихотик, я была непомерно счастлива. Я неделю досыпала по 12 часов: настолько организм был измотанный. Частично изменилось поведение на более спокойное и менее порывистое. Симптомы БАР сгладились, работаю над ПРЛ.
Смирилась с мыслью, что режим решает все: рано ложусь спать, обязательно ем три раза в день и добавляю спорт по мере сил. Недавно повесила на дверь листочек для отслеживания приема лекарств.
Спасают таблетки. Бросать не собираюсь. Бывает не хватает гипомании, когда жизнь прекрасна и удивительна, когда происходящее вызывает восторг. Этот восторг как бы идет изнутри, от меня совсем не зависит. Но либо ты соглашаешься со своим новым спокойным состоянием, либо себя раскачиваешь. Нужно принять решение. У меня есть знакомые, лавирующие на этой грани. Однако рано или поздно это состояние выходит из-под контроля. Я устала быть постоянно в смешанном состоянии: быть на подъеме и через десять минут хотеть сдохнуть. Устала от постоянных суицидальных мыслей. Сейчас они появляются крайне редко, что меня полностью устраивает.
Изменилось качество жизни. Оно стало лучше, сама жизнь изменилась. Я работаю над собой. Нет прежнего надрыва. ПРЛ в жизни мешает даже сейчас, хотя у меня снизилась импульсивность и проявление злости: больше не швыряю телефон, не причиняю себе вред на эмоциях.
Если вам кажется, что с вами что-то не так — дойдите до психиатра. Выявив БАР в мои 20, я бы не натворила всякого. Выявив диагноз раньше, возможно, мой хороший знакомый не попал в кому. Затем у него появилась эпилепсия и ДЦП.
Ни БАР, ни ПРЛ – не приговор. Особенно сейчас: есть таблетки, о заболеваниях говорят, есть психотерапия, группы поддержки. С этим можно жить и жить прекрасно.